Это случилось в те времена, когда компьютеры были большими
В школу я ходила пешком – мы жили в двух кварталах от этого бледно-желтого трехэтажного дома, выходившего окнами на бульвар, где гуляющих заслоняли густые кроны старых каштанов. Каждое утро, проходя по бульвару мимо мамаш с колясками и собачников, я видела эту старуху – всегда на одной и той же скамейке. Она ела мороженое, в любую погоду – и зимой, и в теплом апреле, и в сумрачном ноябре. Глядя на заиндевелый шоколадный рожок, который она подносила ко рту, я покрывалась гусиной кожей и ускоряла шаг, чтобы поскорей оказаться в теплом школьном здании, размякнуть от стакана переслащенного горячего чая и задремать на первом уроке истории в кабинете со шторами цвета кофе-глясе. Два, а может, три года я неизменно встречала ее на третьей скамейке слева, если считать от памятника основателю города. Однажды я опаздывала в школу, пришлось бежать, придерживая набитую книгами сумку и жалея, что на ногах не кроссовки, а модные в том сезоне полусапожки с узкими квадратными носами, и только на втором уроке, когда лохматый Юра Казачинский читал у доски сонет Пелевина, я вспомнила, что бульвар показался мне непривычно пустым. Несомненно, старуха заболела, а может, и умерла. Может быть, мне стоило хотя бы раз присесть с ней рядом, заговорить – она была одинока, старые люди всегда одиноки, она была бы рада поговорить со мной. Почему она всегда оказывалась на этом месте в одно и тоже время? До сих пор я ни разу не задумывалась об этом, хоть и рассказывала одноклассницам о странной бабушке с вечным мороженым в руках. Следующее – воскресное – утро было чрезвычайно теплым. Я проснулась от пронзительного запаха апельсинов: забыла вечером перевести будильник на более поздний час. Домашние еще спали. Меня тянуло на бульвар, не терпелось увидеть старуху на прежнем месте – наскоро перекусив, я выбежала из дому и, завернув за угол, уже издали заметила темнеющий среди деревьев силуэт. Подойдя ближе, я убедилась, что это вовсе не та, которую я ожидала застать: привычное место занимала женщина помоложе, державшая в руках поводок, а поодаль суетилась в кустах карликовая жесткошерстная такса. Простите, обратилась я к ней, на этой скамейке обычно сидела пожилая дама, вы случайно не знаете, что с ней произошло? Я ее соседка, - прозвучало в ответ, - она уже второй день не выходит из дому, болеет, она просила меня посидеть здесь – говорила, что может появиться человек, который будет ее разыскивать. Через десять минут я уже звонила в обтянутую черной кожей железную дверь, сама не зная толком, что буду говорить, когда услышу «кто там?». Дверь, как ни странно, отворилась без всяких вопросов, Проходи, детка, - услышала я, - я знала, что сегодня непременно кто-то будет пить чай у меня в гостях. Голос у старухи был приятный хоть и хриплый: квартира была сильно прокурена, повсюду стояли пепельницы и валялись полупустые пачки Gitanes Blondes. Она провела меня в огромную комнату и усадила за круглый стол, над которым висела древняя лампа в японском бумажном абажуре. Плотные шторы не пропускали утреннего света, и, кроме лампы, комнату освещал только допотопный монитор в дальнем углу. -Я видела вас на бульваре каждый день в течение нескольких лет, торопливо заговорила я, - и испугалась, что с вами что-то случилось, когда вы не пришли вчера. - Ничего страшного, детка, вчера у меня немного прихватило сердце, и доктор настаивал, чтобы я несколько дней посидела дома. Вот упросила соседку на время занять мое место – славная женщина значит, она все-таки пришла… Я ей говорю: Вы все равно с собачкой гуляете, посидите минут двадцать на той скамейке, я там с человеком должна встретиться – Дайте ему мой адрес, телефон… Как тебя зовут? - Регина. - Да, так вот, Региночка, у меня есть старый друг, он должен вот-вот приехать – если еще не приехал – и почему то не пишет, наверное он потерял мой e-mail, а во всемирном регистре числится только старый, впрочем, я давно внесла все6 нужные исправления, чтобы ко мне и со старого адреса все письма пересылали – так или иначе, он не сегодня-завтра должен появиться здесь – я точно знаю. - Но я вас уже три года вижу на бульваре… вы все это время его ждете? - Он обещал. Он должен прийти, - разволновалась старуха, - он не стал бы обманывать. Если он не пишет, значит, у него есть на то причины. Он всегда приходил вовремя, это такой обязательный человек, ты не можешь себе представить. Когда мы познакомились, он в тот же вечер сказал – завтра приходи на IRC в шесть пополудни, я буду там. И с тех пор ни разу не заставлял меня ждать. Ты, наверное, уже не знаешь, что такое IRC? - Почему, мы по истории технологии проходили, это Internet Relay Chat, насколько я помню. - Именно. Так вот: я тогда уже года полтора как была замужем за одним человеком, он теперь уже умер, но это неважно; в общем, мы с ним жили вместе тогда, компьютер у нас был один на двоих – тебе, наверное, трудно себе представить как это бывает, но тогда переносные компьютеры стоили в пару раз дороже, чем вот такие ящики – она махнула рукой в сторону огромного системного блока, стоявшего под письменным столом, - не каждый мог позволить себе личный ноутбук. Я тогда работала у одного Интернет-провайдера – раньше были такие компании, которые давали доступ в Интернет по модему, брали за это довольно приличные деньги. Я занималась их сайтом, и еще по телефону с пользователями разговаривала – давала им консультации, тогда никого в школе не учили, как всем этим пользоваться, каждый сам разбирался как мог. Муж мой не работал, постоянно болтался где-то: всегда в гостях, иной раз исчезал на несколько дней, ездил на какие-то дачи, в Петербург, бог знает куда. Я злилась на него сначала, плакала, уговаривала, но он так и не научился меня предупреждать, хоть бы записки оставлял, куда идет и когда вернется. Он и сам толком не знал, что с ним произойдет через час или два, планы на ходу строил: встретит кого-нибудь, и все расписание к черту. Одной мне было тоскливо, я все вечера проводила в Сети, искала приключений на свою голову… Было три или четыре канала на IRC, где в вечернее и ночное время всегда можно было увидеть nickname Южанка – так я себя называла. Женщин в Интернете тогда было куда меньше, чем мужчин, и, естественно, стоило объявить, что ты баба, как тут же вокруг тебя начинали роиться поклонники. Завязывались бурные виртуальные романы, все – от девственниц до зрелых замужних дам – занимались сетевым сексом с людьми, которых никогда не видели, не слышали и не осязали живьем, с мужиками у которых были семьи, дети… У меня были какие-то увлечения, но до «постели» я старалась дело не доводить, всегда смывалась под благовидными предлогами и позже избегала тех, кто чересчур настойчиво меня добивался. Через полгода у меня сложилась репутация верной жены, которая не допускает мысли об измене, и приставания сошли на нет. Меж тем наши с мужем отношения продолжали портиться. Когда он появлялся дома, мы тут же начинали ссориться. Оставаясь дома одна, я молила бога, чтобы он подольше не приходил. Конечно, я задумывалась о разводе, но говорить с ним об этом было невозможно. Однажды я спросила его, почему бы нам не развестись, и он вытолкал меня за дверь в домашнем халате с криками «хочешь уйти – и уходи!» Я могла бы в его отсутствие собрать вещи и уехать, но уезжать было некуда: у одних знакомых были семьи с детьми, другие снимали грязные комнаты в коммунальных квартирах, а мне нужно было хотя бы месяц пожить где-нибудь, пока я буду искать новое жилье. Положение казалось мне совершенно безвыходным. В это время на русских каналах IRC стал появляться новый персонаж, по имени Трикстер. Он, как и я, жил в Москве – это было видно по провайдеру, через которого он выходил в Сеть. Как ни странно у нас не оказалось общих знакомых: я назвала ему с полсотни имен, но он утверждал, что никого в стольном граде не знает, поскольку только что вернулся из-за границы, где провел последние десять с лишним лет. По его словам, он вел достаточно замкнутый образ жизни, почти не выходил из дома, а на хлеб с маслом зарабатывал тем, что переводил бульварные романы и писал статьи для десятка зарубежных глянцевых журналов. Все это он пересылал издателям по электронной почте, а деньги они переводили на его банковский счет. Казалось, он никогда не спит: его можно было застать online в любое время суток. Мы болтали каждый день по много часов, и по дороге домой с работы я ловила себя на мысли, что теряю зря сорок минут, которые могла бы провести в его обществе. Он казался мне деликатнее и умнее всех, с кем мне доводилось знакомиться в Сети, и постепенно я привязалась к нему настолько, что совершенно перестала интересоваться тем, что делает мой муж и где он находится – лишь бы он не мешал мне сидеть за компьютером. Через месяц я вынуждена была признаться себе в том, что по уши влюбилась в человека, которого ни разу в жизни не видела. За время нашего знакомства мне почему-то совершенно не пришло в голову, что можно попросить его прислать фотографию. Если раньше меня совершенно устраивало, что я понятия не имею, как выглядят мои сетевые приятели и подруги, то теперь я с ужасом думала о том, что будет, когда я увижу своего возлюбленного и скоро ли я привыкну к мысли, что именно этот человек заставляет меня дрожать от счастья и запоем читать любовную лирику всех времен и народов. Я хотела с ним встретиться и боялась этого. Я стала выходить в Сеть под другим псевдонимом, страшась, что он заговорит со мной и я вынуждена буду признаться ему в любви. Как назло, он куда то исчез. Три дня я не могла найти его ни на одном из русских каналов, я писала ему нервные письма и стирала их, не решаясь отослать. На исходе четвертых суток, когда за стеной храпел пьяный муж, в списке notify всплыл знакосый nick. Trickster is on IRC! Сердце бешено заколотилось, уши и щеки запылали. Я любила его, и мне было плевать, кто он на самом деле и на кого он похож. Квазимодо, инвалид, дряхлый старик, женщина – кто бы это ни был, я люблю этого человека. К черту прятки. Он должен знать, что я здесь. Набрав в окне Status команду /nick Juzhanka, я чуть не задохнулась от счастья, когда на экране всплыло сообщение: Trickster (trickster@ppp26.neuronet.ru) wants to chat with you. Chat/Cancel/Ignore Не знаю, как я ухитрилась попасть курсором в кнопку Chat. Куда ты пропала, писал он, я искал тебя три дня, что случилось? – Это ты пропал, сумасшедший, я скучала по тебе, я не находила себе места. - Я никуда не пропадал… просто пришел под другим nick'ом, боялся, что встречу тебя и ляпну что-нибудь необдуманное. – Что ты мог такое ляпнуть? – Не знаю, как ты к этому отнесешься… а, неважно. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты это знала. Ты можешь отругать меня, прогнать, если хочешь, я исчезну и не буду больше никогда появляться там, где бываешь ты, но я должен был это рано или поздно сказать. Я едва удержалась на стуле. Мне захотелось закричать, запеть, выпрыгнуть из окна, я обеими руками вцепилась в клавиатуру, и прошло добрых три минуты, прежде, чем я написала ему в ответ, что провела это время так же, как и он, мучаясь теми же сомнениями. В ту ночь мы впервые занимались любовью, и я впервые поняла, что описания ласк могут подействовать настолько же сильно, если не сильнее, чем ласки реальные. Это сейчас вы надеваете костюмы, в которых можете касаться друг друга, как угодно, а тогда мы любили друг друга в простом text mode – и не могу сказать, что многое от этого теряли. Мы встречались почти каждую ночь, и я все пыталась уговорить его перенести эти встречи в реальную жизнь, но он отговаривал меня. Он-то давно знал, как я выгляжу – говорил, что нашел фото на странице с биографиями работников компании, но не хотел, чтобы я видела его. Я начала утверждаться в мысли, что с ним что-то не так, и мне стоило огромного труда не думать, что именно. Из бесед с прочими завсегдатаями IRC мне удалось выяснить, что никто не знает о нем больше того, что знаю я. Все в один голос твердили, что он мужчина, холостяк, но ничем свою уверенность подтвердить не могли. Если бы он пользовался услугами нашей компании, я бы давно узнала его настоящее имя и адрес, но он, к сожалению, получал доступ к Интернету у наших конкурентов, и любые попытки выведать у них информацию о клиенте они расценили бы как шпионаж. Наконец, не устояв перед моими настойчивыми просьбами, он назначил мне срок. – Если через 30 дней ты все еще будешь уверена, что готова меня увидеть, кем бы я ни был, - сказал он, - я буду ждать тебя в городе, где ты родилась, на третьей скамейке слева от памятника градоначальнику, если стоять лицом к дворцу культуры Microsoft. Я буду там с восьми до девяти утра – в это время там должно быть не так много народу, чтобы ты могла меня с кем-то спутать. Какие цветы ты любишь? - Я не люблю цветы, рассмеялась я тогда. – Я люблю шоколадное мороженое. - Хорошо. Значит, я принесу тебе твое любимое шоколадное мороженое. Дни стали тянуться медленнее, чем в раннем детстве, когда каждый год казался длиной в десятилетие. Мы все еще встречались на IRC, и я пыталась строить планы – куда мы пойдем, когда встретимся, что будем делать через год, через два после этого момента. Встреча казалась мне решенным делом. Мой любимый не мог быть настолько безобразным, чтобы я не могла этого пережить. До встречи оставался один единственный день, и я уже купила билет на самолет. Муж удовлетворился классической легендой про командировку. Вечером он опять ушел в гости – на этот раз к своему университетскому другу, с которым каждые три-четыре дня пил пиво и играл в нарды. Я зашла на IRC-сервер и стала вызывать Трикстера в DCC Chat. Он откликнулся не сразу. -Завтра мы наконец-то увидимся, напечатала я, - как я устала ждать! Ждать чего? Прозвучало в ответ. – Не чего, а кого. Я буду ждать тебя, ты же знаешь. Вчера я купила билет. Обратно полетим вместе. – Каким рейсом ты летишь? – Сто сорок восьмым, я надеюсь, ты не хочешь меня подстеречь в аэропорту? – И не думал. Просто этим рейсом летит одна моя знакомая, может, ты ее встретишь. Значит, у тебя все-таки есть в этом городе знакомые, да еще и женщины? – Ты ревнуешь? – Еще как! – Может, ты влюблена в меня? – я могу тысячу раз повторить: я тебя люблю, свинья ты эдакая, - с улыбкой написала я. И тут он почему-то отключился. Не беда, связь оборвалась, такое бывало десятки раз, подумала я, но прошел час, полтора, а он все не возвращался. Мне пора было ехать в аэропорт, я вызвала такси и собрала вещи. Муж заигрался в нарды. Нужно было проститься с ним – сказать ему по телефону, что я ухожу, было бы приятно и безопасно. Я набрала номер квартиры друга. На двенадцатом гудке трубку наконец-то подняли. Это был муж. - Я тут говорил час назад с одной интересной дамой, а заодно обнаружил, что десктоп нашего общего друга украшает твоя фотография, - хриплым голосом сказал он, пришлось с ним поговорить. И с тобой я поговорил бы с удовольствием, Южанка ты моя. У меня подкосились ноги. - Тут на диске хранится некоторое количество логов, из которых нетрудно понять, ченм ты в мое отсутствие занималась, - продолжал он. - Ну нашла себе мужика, хрен с тобой, но почему именно он? Что угодно я мог бы простить тебе, только не это! - Где он сейчас? Дай ему трубку! - Ну нет, он сейчас к телефону вряд ли сможет подойти. - Тогда я не буду говорить. Мне нечего тебе сказать. Сегодня ты видел меня в последний раз. Я запустила телефоном в стену, схватила сумку и выбежала на улицу. Такси уже стояло под дверью. Не помню ни дороги до аэропорта, ни полета, ни того, как оказалась в своей старой квартире. Почему же он так боялся встретиться со мной, этот смешной растрепанный мальчик в неизменных черных джинсах, с которым я столько раз говорила по телефону, который не раз и не два бывал у нас в гостях – и которого я совершенно, оказывается, не знала?..
